Вспомнила тут: было мне лет 7-8, а во дворе асфальт укладывали.

И мы с друзьями ждали, пока рабочие пойдут на перерыв, чтобы отколупать себе палкой по куску смолы. А потом — о, боже, мое материнское сердце замирает — мы смолу жевали.

А после, нажевавшись смоляной жвачки, лезли на деревья и ели зеленые яблоки и сливы. Объевшись, неслись домой обедать. А пообедав, лезли на крыши сарайчиков играть в Козаков-разбойников.

Нам с Ленкой, моей подружкой, нравилось прятаться у нее дома. Она жила на первом этаже. Мы пили холодный квас и, хихикая, выглядывали из окна, наблюдая за мальчишками. Они бегали по стрелочками и понятия не имели, куда мы пропали.

А под самой крышей, на последнем этаже, жила бабка-матершинница. Она постоянно грозилась нас, детей, облить водой. И даже обливала. Но мы были быстрее — пока вода долетала до асфальта, уже успевали отпрыгнуть.

И было так головокружительно здорово. Словно, берешь густую краску, и шмякаешь ее сочными пятнами на холст.

В память о детстве остались шрамы на руке и коленях. И воспоминания, которые помогают делать перезагрузку.
Вдох-выдох и пошли дальше.

Берегите каждый свой шрам.