Площадка. На скамеечку рядом садится девочка лет пяти. Черная шапка с кошачьими ушами, из под нее выглядывают белые кудряшки. В газах — слезы.
— Почему плачешь? — Спрашиваю.

— Мне папа игрушку покупааааать не хоооочет… — всхлипывает. — А я таааак ее хочуууу.
— Бывает, — вздыхаю. — А что хочешь?
— Фотоаппарат… Такой, игрушечный.
— Фотографом хочешь стать?
— Я и так фотограф, — сказала девочка и посмотрела уверенно-уверенно, даже слезы капать перестали. Как не поверить? Передо мной фотограф. И он плачет.
— Как тебя зовут?
— Ева…
— Знаешь, Ева, иногда желаемое сразу не приходит. Ему нужно время. У каждого есть желания. И у папы твоего тоже есть. Это хорошо. Но сразу не всегда бывает.
— У папы нет желаний.
— Точно есть. Спроси у него, чего хочется ему. О чем мечтает.
— Спрошу… — вздыхает и через секунду снова начинает плакать. — Этот фотоаппарат дорого стоит. Как Ферби. У меня был Ферби. Но он сломалсяяяяяяяяяяя…. Аааа…. Я так по нему скучааааю.
Из глаз Евы падают настоящие капли. Такие, блестящие, крупные. Горькие-горькие.
— Понимаю. А ты в садик ходишь?
— Дааааа, но я не люблю туда ходить. Там скучно и спать надо. А я не люблю спать.
— Ты разве не знаешь тайну о сне? — Перехожу на шепот.
— Какую? — Слезы замирают.
— Сон — это машина времени. Только уснешь — уже вставать пора.
— Ммммм… Наверное.
В этот момент к нам подходит брат Евы. Года на два ее старше и начинает уговаривать. И так, и сяк. Ева неумолима. Снова слезинки-горошины падают на колени:
— А еще у меня нет игрушек, как у моих подружееееееек… Ааааааа…
— Слушай, выбирай: жизнь или игрушка, — утомленный женскими слезами, брат перешел к конкретике. — Подумай.
— Игрушка! Зачем мне жизнь без игрушек?
— Ну, и зря. Сиди реви тогда. Совсем думать не хочешь. Жизнь важнее!
И ушел. Ева посмотрела на меня. Слез уже не было.
— Пойду я к папе. Надо узнать, чего ему хочется. Пока.
— Пока, фотограф-Ева.