Помню, год назад народ с бешеными глазами побежал скупать крупы, сахар, соль. И зачем-то муку. Мука в больших количествах меня всегда вводила в ступор. Зачем так много муки?
Но ладно, я о другом. В прошлом году я была среди них — тех, кто скупает, боится. Перли мы пакеты домой, по сто раз останавливались передохнуть, потому что был риск не дотащить и прям там надорваться или получить сердечный приступ.
А навстречу шла она. Я уже о ней писала год назад. Тонкая, высокая старушечка, пережившая рак последней стадии, пережившая смерть дочки. Она шла навстречу с совершенно спокойным взглядом, таким умиротворенным. В руках ничего не было. И на суету вокруг, на очереди она смотрела словно птица, сверху. Нет, не надменно. А вот как-то так, шла сквозь. Сквозь людей.
Тогда поймала ее взгляд и мне стало спокойно-спокойно.
Прошел год. Вчера мы с сестрой жарили блинчики, смеялись. А вечером узнаю — в городе паника, люди прут пакеты, полки в магазинах пустые. Зачем-то снова скупают муку.
Позвонила мама по скайпу, я ее спросила:
— А зачем люди муки столько покупают?
— Может, хлеб будут печь, — предположила мама.
— Или блинчики, — улыбнулась я. И осталась вне паники. Уже совсем не страшно. Делаешь, что можешь. Покупаешь, на что хватает. Ждешь весны. И солнышка.
А старушечка так и ходит, дарит спокойствие тем, в ком его нет.
Долгих лет жизни ей.